В баллоне заканчивался кислород. Индикатор медленно, но верно, словно издеваясь над Германом, приближался к нулю. Черт дернул его повестись на байки местных моряков, рассказывавших, что во время Второй Мировой в здешних водах был потоплен корабль, перевозивший сокровища короны. Дураку ясно, что все это – чистейшей воды бред: да, пресловутые реликвии королевской династии тогда были утеряны, но поисковые экспедиции прочесали дно в этом районе вдоль и поперек, обнаружив лишь остовы военных кораблей - естественно, никаких сокровищ в них не нашли. Угораздило же Германа на второй месяц исследований наткнуться на ранее неизвестное судно, затопленное во времена войны. Биолог с мировым именем, изучавший подводные биоценозы, образующиеся за десятилетия в пределах затопленных кораблей, решил сохранить это в тайне, чтобы иметь возможность первому спокойно исследовать эту уникальную систему и не отвлекаться на мешающихся под ластами искателей сокровищ, но сам, увы, недалеко от них ушел. Наблюдая за подводной фауной, Герман заплывал все дальше в темную, заросшую кораллами утробу мертвого судна, почти на ощупь пробираясь в его темных лабиринтах-переходах, едва ли освещаемых недостаточно мощным в этих условиях фонарем. Теперь ученый отчетливо понимал, что вперед его вел не профессиональный интерес, а скребущаяся на подкорке авантюрная мысль: «В каждой легенде есть доля правды, что если это тот самый корабль?..» Когда матерый биолог вдоволь наигрался в искателя приключений, облазив все каюты, рубку и трюм, он внезапно обнаружил, что в баллоне заканчивается кислород. Стараясь подавить нарастающую панику, Герман повернул назад, но не тут-то было: лабиринты подводной могилы стали еще темнее, запутаннее и уже, он даже умудрился пару раз заблудиться. К тому времени, как биолог выбрался из капкана мертвого корабля, счет уже шел на минуты. Сдавливаемое нарастающей паникой сердце бешено билось в груди, пока Герман пытался сосредоточиться на движении вверх и не думать о том, что его ждет, когда индикатор кислорода в баллоне замрет на нуле. В легких покалывало, виски сдавливало все сильней и сильней, вода вдруг стала плотной и вязкой, - ученый с трудом продирался сквозь ее толщу. Там, на поверхности, его ждет в лодке Семеныч – глуповатый, но исполнительный рыбак, за символическую плату доставлявший биолога в этот залив и терпеливо ждавший каждый раз его возвращения. Кровь нестерпимо стучала в висках, легкие готовы были взорваться – рывок наверх, и еще один – индикатор кислорода в баллоне замер на нуле, и время остановилось.
Последним усилием Герман вытолкнул свое тело на поверхность, дрожащими руками содрал с себя маску и словно рыба, выброшенная на берег, стал хватать ртом воздух. Семеныч, не теряя времени, одним рывком втащил обессилившего биолога в лодку и снял с него тяжелый акваланг.
- …Корабль… баллон…кислород…я думал, все, - прошептал Герман, глядя в опрокинутое серое небо.
- Чеж, бывает та, - после минутной паузы ответил Семеныч, как-то странно, будто нарочно коверкая слова.
Герман все еще не мог поверить, что он выбрался из подводной могилы. Шутка ли – когда в баллоне заканчивается кислород, вся жизнь проносится перед твоими глазами.
- Шторм что ли будет? – биолог попытался отвлечься от пережитого ужаса, сменив тему разговора. Странно, с утра погода была ясная и солнечная, а сейчас небо затянуло низкими, серыми тучами, туманная завеса на горизонте сливалась с поверхностью моря - отсюда, из залива, даже не было видно берега.
- Угу, шторм, - рыбак упорно смотрел куда-то мимо Германа. Когда ученый отвернулся, «Семеныч» незаметно поправил лежавший на дне лодки кусок брезента так, чтобы не было видно отливавшего мертвенной, холодной синевой лезвия спрятанной под ним косы – раньше времени волновать клиента нельзя, - взялся за весла и уверенными, размеренными движениями, преодолевая за раз миллионы лет и километров, принялся грести в сторону туманной стены на горизонте.